Порой свобода нравов доходила до последних пределов возможности. Если превращенное в «биржу любви» место прогулки представляло собой тенистую аллею или находилось недалеко от такой аллеи, то было нередкостью, что состоявшаяся между проституткой и мужчиной сделка осуществлялась тут же на месте. Окруженная кустами скамейка и лужайки были часто не чем иным, как алтарями и храмами Венеры.
Необходимо здесь указать еще на солдатских девок. Солдатская девка была характерной фигурой и в эпоху Просвещения, хотя значительно разнилась от подруги
ландскнехтов (наемных солдат) эпохи Ренессанса. В век Возрождения такая проститутка была составной частью организации войска, так как исполняла те или другие лагерные обязанности и помогала ландскнехту добывать добычу. Вместе с возникновением постоянной армии главная ее роль приходилась уже на мирное время. Так как в мирное время солдат получал слишком ничтожное жалованье, которого не хватало на жизнь, то он часто сходился с проституткой и был ее покровителем-защитником во время ее ежедневных походов. В награду за это она содержала его или вносила свою долю в общее хозяйство. Впрочем, этот сорт девок считался самым низким. Поскольку проститутка в XVIII веке сопровождала войско в поход, она служила преимущественно потребностям офицерства. И в самом деле, тогда не было ни одного войска, в котором не находились бы многие сотни таких офицерских девок. Так как проститутки уже не были больше работницами, а исключительно «продавщицами любви», то они часто задерживали движение войск. Вызываемые их присутствием галантные развлечения заставляли увеличивать обоз до чудовищных размеров.
Дома терпимости
Так же открыто, как работали в больших городах бродячие проститутки, функционировали и
дома терпимости. Подобно корсо проституток, дома терпимости - по крайней мере, более богатые - относились к числу достопримечательностей города, которые каждый иностранец обязан был осмотреть, если желал похвастаться, что видел все интересное в городе. В таких городах, как Лондон, Париж и Берлин, некоторые публичные дома пользовались прямо мировой славой. В Лондоне к ним принадлежал дом мистрисс Пендеркваст, «монастырь» Шарлотты Гейс и храмы Авроры, Флоры и Мистерии. В Париже - дома г-жи Гурден, г-жи Жюстин-Пари, "Bonne Maman" («добрая мамаша»), отель Монтиньи и другие. В Берлине - главным образом учреждение г-жи Шувиц. В этих борделях было, по-видимому, в самом деле собрано все, что только могли требовать в этом смысле состоятельные клиенты.
Так как проститутка публичного дома не могла, подобно бродячей развратницы, бегать за мужчинами или навещать их у них в доме, а должна была ждать их появления, то она делала все, чтобы привлечь к себе внимание ходящих мимо. В каждую свободную минуту она сидела у окна и смотрела на прохожих. Естественным последствием было то, что «сидение у окна» стало первой характерной чертой профессии проститутки и что такое поведение считалось неприличным для порядочной женщины.
Проститутка не ограничивалась, однако, в большинстве случаев тем, что привлекала к себе ободряющими взглядами внимание проходивших мужчин, а подкрепляла обыкновенно - в особенности в населенных ими кварталах - свои ухаживания непристойным костюмом. Хорошенькие проститутки обычно сидели у окна в бросавшемся в глаза неглиже. К крикливому и бесстыдному костюму добавлялись недвусмысленные жесты. Там, где конкуренция была очень велика, девицы вели себя особенно цинично. Здесь для проходящих устраивались настоящие эротические спектакли. О таком бесстыдном поведении обитательниц домов низкой пробы и о способе торговли магистр Лаукхарт пишет:
«В среднем девицы - глупые нахалки, которым совершенно не известно ни чувство приличия, ни чувство деликатности. Речь их уснащена бесстыдными словами, а циничными жестами они еще бесстыднее возбуждают животную похоть. И притом пьют они, даже водку, как ломовики. Если приходишь в такой дом, то первая попавшаяся атакует тебя, назовет "миленький", обращается на ты и сейчас же требует, чтобы ты ее угостил вином, шоколадом, кофе, водкой и пирожным. И все это подается скверно, а стоит дороже, чем где бы то ни было. Дальнейшее зависит от того, будет ли мусью так галантен, что исполнит желание нимфы, или нет. В первом случае девица остается с ним, гладит его по щеке, называет милым и желанным. Во втором случае она его бросает и ищет себе более податливого компаньона. Таким образом, можно спокойно сидеть в доме терпимости, покуривать трубку, смотреть представление и платить только за то, чего сам потребуешь».
Секс в эпоху Просвещения. Часть 1. || Секс в эпоху Просвещения. Часть 2. || Секс в эпоху Просвещения. Часть 4. || Секс в эпоху Просвещения. Часть 5. || Секс в эпоху Просвещения. Часть 6.
